На стороне ребенка - Страница 129

129

Возможно, то, о чем я говорю, и утопия, но почему не попробовать пойти по этому пути? Не выведет ли он из создавшегося ныне тупика? Нужно научиться работать и с пассивными гражданами, только бы у них было желание слушать то, что преподает учитель.

Но система национального образования внедряет в головы своих чиновников менталитет смотрителей музеев: «Закрываем!» Только это и слышно после окончания уроков. И все школьные помещения пустуют с 16.30 до 21 часа, и в середине недели – свободный день, и в конце недели школа пустует. Что за порядок! И это вместо того, чтобы школа стала вторым домом, где можно работать и отдыхать, находясь в своем квартале.

Если бы школа была открыта, она стала бы тем пространством-временем, где учишься жизни, где легко и где развивается воображение. Клубы, художественные мастерские становятся прибежищем, но их не хватает, поскольку существование их зависит от времени школьных расписаний и помещений. Если не хватает стадионов, и бассейнов, и музыкальных студий, значит, музыка и спорт необходимы, значит, они питают желание у детей. Но детям остается лишь телевизионный экран, перед которым они оказываются в пассивном одиночестве. Детям остается улица. Все остальное – платное.

То, что не найти в школе, находится в других местах – там, где кончается область обязательного. Главный недостаток всеобщего образования – его обязательность. То, что обязательно, становится каторжными работами. Ссылка, каторга по-прежнему существуют, но уже… в умах людей.

Сейчас во Франции есть свободная радиостанция, которая заявляет, что ее передачи делаются детьми и для детей. Но тут все порочно с самого основания, потому как организовавшим ее ребятам от 21 до 25 лет; это уже не совсем дети. Студенты верховодят школьниками! «Теперь, начиная с 13 лет, ты можешь сюда приходить и приносить свои идеи», – но приглашение исходит от 21 – 25-летних вдохновителей, тогда как на этом свободном радио должен был бы существовать запрет на пребывание в руководящем звене детей, переступивших 18-летие. В 18 – привет: уступи место другому! Это – максимальный возраст, его даже следовало бы сократить годика на два – лет до 16. Ну да ладно! Пусть совершеннолетие – граница пребывания на радио для технического персонала, для дикторов же и журналистов крайний срок – 16. И никаких исключений! Большей частью на этой радиостанции должны были бы быть дети от 8 до 13 лет. В 18 уходят техники, предварительно подготовив себе замену из юного поколения. Когда-то же надо уходить. А то получится как теперь: два начальника технических служб 21 и 25 лет и два их подчиненных, которые вроде бы учатся… им по 16–17.

Выходит, как с воспитателями, которые хотят манипулировать воспитанниками, этакие белоснежки среди семи гномов. Сейчас они ставят возрастную границу 25 лет, а через два года будет 27. Это просто-напросто значит – не уступать место тем, кому меньше лет. И всё это хотят называть «свободным детским радио»?

Радио, якобы для детей и которое делается ими: но как только там появляется хоть один взрослый старше 18 лет, идея скомпрометирована.

По-моему, это похоже на этакую полицейскую ловушку: привлечь ребят, чтобы узнать, что они делают, какие они, где они… А взрослые выступают в роли этаких спорщиков, прогрессистов: «Все, что хочешь сказать – говори, имеешь право, мы выслушаем…» Это подозрительно или скорее напоминает какой-то опыт, опыт под колпаком, а тогда это – псевдонаука, просто цирк.

Есть дети, которым дома скучно, они очень одиноки, и школа их тоже не удовлетворяет. И они идут на это радио, зеркало для таких же, как они: «Мы дадим тебе микрофон, сам будешь вести интервью, ты скажешь нам, что думаешь и т. д.» Мне кажется, что это один из способов возместить собственные потери и сыграть на детях, которые несколько заброшены дома или в лицее. А это совершенно разные вещи – опыт, придуманный самими детьми, который поддерживается технически и материально, чтобы обеспечить такую новацию, и демагогическая ловушка, где «дети» – лишь политический предлог для псевдополицейского обрамления благомыслия.

Один учитель в Тулузе дал такую тему сочинения: «Если бы вас пригласили в Елисейский дворец, о чем бы вы спросили г-на Миттерана?» Интересно поставить президента на место допрашиваемого. Но второй вопрос: «Если бы вы сами стали президентом республики?..» являл собой уже нечто вроде какой-то взрослой выдумки, игры, искусственно навязываемой детям взрослыми. Ну и, конечно, появилась газета, которая раздобыла эти сочинения и кое-какие напечатала на своих страницах. Газеты очень любят ребячьи выражения, которые так нравятся взрослым. Один из ребят сочинил смешную игру слов с фамилией премьер-министра Ги Молле. Но в первую очередь на страницы газеты попали, конечно, высказывания в русле политики газеты – дети вроде бы тоже высказывали свое недовольство правлением социалистов. Вот еще один пример манипуляции.

Надо разом покончить с семейной войной

Дети, которые в очень раннем возрасте лишились языковых связей со своими родителями и кормилицами, становятся чересчур агрессивными в период полового созревания. В 10, 12 лет уже поздно проводить превентивную работу. И как в очень обеспеченных, так и в рабочих семьях разворачиваются настоящие драмы. Ребенок оскорбляет мать при отце, который предпочитает молчать. Сыновья бьют своих матерей. Отец смотрит телевизор – ему наплевать на семью. Есть сыновья, которые рвут отношения с матерями, дочери – с отцами.

И это не считая тех подростков, кто просто говорит своим родителям: «Заткнись! Я тебя не слушаю. Тебе нечего мне сказать. Только и слышишь, что глупости…» Теперь это стало почти модным – в коллежах, между собой подростки хвалятся, что так разговаривают с родителями. Конечно, есть такие, кто говорит, что делает так назло, есть те, кто просто им подражает. Но такие разговоры могут разрешиться шуткой, если действительно в семьях нет конфликтов. Мода на такое наступает тогда, когда сокращаются общие темы, словарь сокращается. Чем ответить взрослому? Только заткнуть ему рот или помешать говорить. Врубают музыку или грубят: «Заткнись, а то как дам… замолчи, кому сказал…» Может быть, это и мода, но она показательна для настоящего времени.

129